Когда Ия вернулась домой, я усадил её за обеденный стол и сел напротив.
— Рассказывай.
— Что я должна вам рассказать, Поль? — нервно спросила она.
— Про «новый мир» и как это связано со смертью Джузеппе.
— Я ничего не знаю, — пряча глаза, сказала Ия.
— Ты уверена?
— Да…
— Пеппино был моим другом. И я хочу выяснить, что произошло.
— Не надо, — покачала головой Ия. — Лучше не надо…
— Как знаешь, — подвёл итог я и на следующий день перебрался в Сан-Антонио. Остановился в небольшой гостинице неподалёку от набережной. Не самое плохое место, чтобы затеряться в этом городе. Хотя скажу честно — прятаться не входило в мои планы. Адрес корпорации, которую охранял Марино, я знал. Спросил у вдовы. Не буду утверждать, что она была рада этому, но на вопрос ответила. Центр был расположен на окраине Сан-Антонио, в стороне от туристических маршрутов и военных баз. Несколько ангаров и новомодное административное здание, блестевшее зеркальными окнами, как ёлочная игрушка.
Для того, чтобы получить информацию об охраняемом объекте, не обязательно брать его штурмом. Не надо взрывать ворота и делать подкопы. Оставьте это удовольствие суперменам из шпионских фильмов. Достаточно присмотреться к людям, которые там работают. Где они отдыхают, где развлекаются. Мне хватило трёх дней, чтобы вычленить из общей массы несколько человек. Один из них засиживался в баре, находящемся неподалёку. Пил пиво, катал шары в пул и флиртовал с пухленькой официанткой. Познакомиться с ним не составило большого труда. Особенно после того, как я проиграл ему несколько партий. Выставил на стойку бара свой проигрыш, равный пяти бокалам, и мы разговорились. Я представился французским туристом, благо этих бездельников в Сан-Антонио хватало с избытком. Надо отдать должное этому головастику из исследовательского центра — собеседником он оказался интересным. Рассказал некоторые интересные факты из истории города, начиная от высадки испанцев в 1691 году и заканчивая историей о штурме Аламо в 1836. Даже про нож Боуи рассказал. Знание американской истории не входит в число моих достоинств, но этот знаменитый нож видеть доводилось. Как это связано с Аламо? Самым тесным образом. Оказывается, его «создатель», полковник Джеймс Боуи, был одним из тех, кто возглавил оборону этой крепости. Кстати, нож хоть и считается его изобретением, таковым не является. Авторство принадлежит другому человеку, простому кузнецу по имени Джеймс Блэк, так что очередная американская легенда оказалась с небольшой червоточиной. Впрочем, как и большинство легенд.
От историй мы плавно перешли к фильмам. Обсудили премьеру «Последнее искушение Христа» и разошлись, договорившись встретиться завтра, чтобы устроить матч-реванш. Нет, я не задавал ему никаких вопросов. Так, несколько нечаянных оговорок, вскользь брошенных фраз, сказанных с одной целью — посмотреть на его реакцию, не более того. Я не пытался выяснить чем он занимается на своём рабочем месте и пропуск из кармана тоже не крал. Всему своё время.
Следующим вечером мой собеседник не появился. Честно прождав час, я допил пиво и вышел на улицу. Теплый летний вечер… Жара уже спала, в воздухе висел аромат цветов, смешиваясь с запахом нагретого за день асфальта. У входа в бар меня ждали. Два человека, чей внешний вид навевал мысли о близнецах. Нет, близнецами они не были, но если судить по одежде, одевались у одного портного. Причём пошиты костюмы со знанием дела — оружие под пиджаками было практически незаметно.
— Вам не жарко, ребята? — усмехнулся я.
— С вами хотят поговорить, — сказал один из них и, сделав небольшую паузу, кивнул на машину, — но не здесь.
— А с чего вы взяли, что я захочу с вами разговаривать?
— Думаю, нам не стоит ссориться, мистер Нардин. Дело в том, что мы хотели бы внести некоторую ясность в ситуацию, которая сложилась после смерти вашего друга.
— Джузеппе?
— Именно, — кивнул мой собеседник.
— Вы из полиции?
— Нет.
— Почему я должен вам верить?
Он пожал плечами и не ответил. Глядя на эти лишённые выражения, лица я задумался. Сдаётся, что вчерашний партнёр по бильярду оказался не таким дураком и всё же сбегал в службу безопасности, чтобы рассказать о странной фразе, сказанной туристом-французом. Ну что же, я на это и рассчитывал. А может, и не он, а Ия. Кто знает…
— Едем, — кивнул я и направился к машине.
Поездка оказалась недолгой — меня привезли к воротам, за которыми возвышалась стеклянная коробка центра. Прошли через центральный вход, миновали охранника, сидящего перед мониторами, и поднялись в лифте на десятый этаж. Пеппино был прав — на охране здесь не экономили. Камеры слежения были в каждом коридоре, а в холле их было штуки четыре, не меньше. Меня привели в небольшой кабинет, похожий на комнату для переговоров, и оставили в одиночестве. На небольшом столике лежало несколько иллюстрированных журналов и рекламных проспектов. Ну что же, это лучше, чем рассматривать несуществующие трещины на потолке.
Прошло минут десять, и в комнату вошёл мужчина. Лет пятидесяти, русоволосый. В хорошей физической форме. Эдакий образец немного постаревшего плейбоя. Хорошие зубы, которые он продемонстировал своей безликой (исключительно американской) улыбкой. Не знаю, почему, но сразу представил его с теннисной ракеткой в руках. Или с клюшкой для гольфа. За плечами, наверное, Гарвардский университет и целая галерея родовитых предков с Мэйфлауэра.[7] Что ещё? Отлично пошитый серый костюм, тщательно завязанный галстук.
— Добрый вечер, мистер Нардин, — он протянул мне руку, — меня зовут Патрик Бэлл.
Я, пожалуй, не буду описывать первые минуты разговора. Как, впрочем, и его рассказ о смерти бедняги Джузеппе. Это и правда несчастный случай. Видеозапись — прекрасное доказательство, и причин сомневаться в её подлинности у меня не было.
— Дело в том, — начал мужчина, — что нашей корпорации нужны люди, похожие на вас.
— Чем похожие?
— Прошлым, складом характера и образом жизни.
— Прошло меньше месяца, как я вышел в отставку, — усмехнулся я, — и образ жизни ещё не сформировался.
— Вот именно, Поль, — кивнул он, — меньше месяца. Может быть, чашку чая или кофе? Виски? — спохватился он.
— Нет, благодарю вас, — покачал головой я.
Если пиво у них можно назвать бурдой, то кофе готовят такой, что его и бурдой назвать сложно. Хотя нет, найдётся и для него название. Пойло, иначе не скажешь. Наверное, только в Америке кофе заваривают в большом кофейнике и держат горячим весь день. Им и в голову не приходит, что можно сварить свежий.